Интервью с Ниной Беляевой: текстовая версия

Отъезд и уголовное дело

Евгений Карпов:
Привет, Нина! Рад тебя видеть. Когда твое знаменитое выступление на сессии Семилукского совета произошло, у меня была одна мысль: “административка или уголовка?”. О чем ты думала, когда решилась эту речь произнести и допускала ли ты уже тогда, что покинешь страну?

Нина Беляева:
Ну, первые пару дней я не планировала уезжать. Потому что я была уверена, что будет административка. Я консультировалась с адвокатом, анализировала свою речь, но, впринципе, я и сама юристка. Я еще раз просматривала, прокручивала, что я сказала. и там если посмотреть внимательно - там нет фраз, которые можно назвать фейком. То есть, в конструкцию по дискредитации можно любое высказывание о России вложить. А фейк о вооруженных силах, чтобы это было чётко ложь - не в форме мнения, а в форме утверждения - не было. Даже фраза где я говорю, что это военные преступления, начинается со слов “ я считаю”. То есть это уже не попадает под конструкцию закона о фейках. Даже формально юридически там нет никакого состава, даже учитывая столь цензурную статью. Когда моё выступление распространилось достаточно широко не только в России и Украине, но и в англоязычном мире, то уже тогда мои прогнозы изменились. Тогда мне уже сказали (адвокаты), что возможно уголовное преследование не из-за того,что там есть состав, а в силу распространения этого видео

(ЕК): Чувствую здесь долю своей вины, потому что я в первый раз увидел это в ролике у Ильи Яшина на его стриме, и думаю: “ Как же так я пропустил от нашего семилукского депутата такое выступление?”. Начал искать в интернете, нашёл на канале “Свободных людей”, там 200 просмотров. И мы взяли его себе в канал “Ворнадзор”, и оно пошло реально раскручиваться стали со ссылкой сначала на нас. Потом уже видео своей жизнью начало жить, но все эти ролики которые были распространены - все с нашими субтитрами. Вот поэтому может не стоило распространять?

(НБ):Там до “свободных людей” еще в первый же день разместил Ростислав Калацинський - украинский блогер. Там за день набралось около ста тысяч просмотров, то есть очень выстрелило. Многие западные СМИ потом брали у него ссылку

(ЕК): Я вот его пропустил, но знаю что в русскоязычном сегменте точно многие на нас ссылались
(НБ):Понимаешь, оно быстрее распространилось, поскольку у него большая аудитория. Получилось, что в украинских СМИ быстрее распространилось, чем в российских. Там это уже было 22-23 числа во всех телеграмм-каналах. Потом у них начали брать ссылку, в том числе, евро news, какие-то австралийские даже сми. Из украинского youtube и телеграма это ушло уже в западные средства массовой информации. А уже немного позже, 23-24  начало распространяться в России

(ЕК):В итоге, твой адвокат тебе дал решающий совет уезжать, или ты там как-то сама сидела взвешивала за и против? Что стало последней каплей для тебя?
(НБ):Я взвесила, конечно, и сама, но общение с адвокатом все-таки помогло увидеть, как он считает. Потому что одно дело, когда ты сам оцениваешь как юрист, все равно ты не можешь смотреть на ситуацию со стороны. Ты смотришь на них по-другому. Даже когда человек с юридическим образованием попадает в какую-то неприятную ситуацию - все равно лучше обращаться к представителю, потому что его основная функция не только юридически знать, что правильно. А именно правильно смотреть со стороны и не быть участником этого события

(ЕК):Сколько времени прошло с момента, как выступила и до момента, как ты уехала?
(НБ):Несколько дней. Первые два дня я думала, что не буду никуда уезжать. Дальше эта мысль уже стала отходить от меня. Я поняла, что нужно. И я поняла, что, возможно, замедление дела происходит только потому, что в отношении меня как депутата действует особый порядок, чуть более бюрократизированный для заведения уголовного дела. Его не может возбудить просто следователь, нужно согласие руководителя следственного комитета - его подпись. Благодаря тому, что существует этот особый порядок возбуждения уголовного дела -  у меня было чуть больше дней для того, чтобы покинуть Россию.

(ЕК): Хоть какие-то дивиденды от депутатства в районном совете, да?
(НБ):Конечно, я бы предпочла ими не воспользоваться, потому что я не хотела уезжать

(ЕК):Понимаю тебя. У нас тут многие не хотели уезжать. Ты скрываешь, где ты находишься?
(НБ):Страну не скрываю, я в Латвии нахожусь. Но конкретное место не называю.

Что происходило в районном совете?

(ЕК):На самом деле, не так часто к нам депутаты приходят в эфир. Расскажи, что вообще происходило в вашем семилукском городском совете? Там был хоть кто-нибудь из тех, кто тебе сочувствовал? Ты там одна была вообще или какая-то у вас была небольшая коалиция хотя бы из нескольких людей, которые там с тобой были схожих взглядов? Как вы там уживались?
(НБ):Во-первых, это совет районный. Городской - это совсем другое. У нас сохранилось два уровня муниципальных образований. Первый - это районный уровень и второй уровень - это поселение. Я была в районном совете. Как устроено: конечно, я общалась с другими депутатами, не только из фракции и до этого выступления. Не буду называть фамилии, чтобы сейчас им не навредить. Логично, что у депутатов в совете могут быть друзья. Если человек коммуникабельный, у него есть нормальные взаимоотношения не только с депутатами своей фракции. Отношения в совете стараются выстраивать даже не по признаку политической принадлежности, а, скорее, по взглядам на ситуацию в районе, на готовность к решению этих проблем. То есть, на муниципальном уровне принадлежность к партиям она имеет второстепенное значение. 

(ЕК):Я понял. Больше решаете, где класть асфальт, где какую школу отремонтировать и так далее.
(НБ):Образно говоря, да.

(ЕК):Почему никто из них не вступился-то? Побоялись или они правда верят?
(НБ): По результатам голосования три человека воздержались. И за то, что они воздержались - им потом в последствие в некоторых провластных помойках устроили разнос, что воздержался такой-то, он поддерживает врага народа Нину Беляеву. Были люди, которые проголосовали, а потом выразили поддержку тайно. Ну, хотя бы так. Я не требую ни от кого смелости и решимости -  я могу требовать только от себя. Здесь каждый сам определяет, на что он готов.

(ЕК):Это тоже дорогого стоит, не каждый готов стать героем, уехать из страны. Каждый взвешивает, есть ли ему что терять или нет, а потом не выдерживает и высказывает все, что думает.
(НБ):У меня не было особо много времени что-то взвешивать. Ситуация была такая, что я даже не знала, что этот вопрос будет рассматриваться. Мне не сказали, что есть эта жалоба. Они нарушили весь порядок рассмотрения жалобы, потому её нельзя вот так выносить на рассмотрение совета. Нужно было через комиссию пускать, меня нужно было предупредить и мне нужно было ознакомиться с жалобой, поступившей на меня. Они специально сделали ситуацию, когда я не знала, что будет рассмотрение жалобы гражданина по поводу моей позиции, выражаемой до этого в социальных сетях. И, если ты полное видео смотрел, Жуков говорит: “Давайте заслушаем Беляеву”. - вот этот период, который у меня был на подумать и что я буду сейчас делать в этой ситуации. Я не могла по-другому, наверное, у меня такой склад характера - если меня начинают прижимать, я начинаю защищаться. Я просто начала отвечать на вопросы получилось вот это 

(ЕК):На самом деле, даже немножко завидую, что у тебя была возможность это все с трибуны сказать в лицо этим товарищам, которые, пусть, конечно, семилукские депутаты лично может войну не разжигают, но, во всяком случае, поддерживают её.
(НБ):Я считаю, что те, кто поддерживает войну - они ее и разжигают. Более того, те кто инициировал эту травлю в совете на него же никто не давил. Если мы берем, к примеру, госдуму, мы понимаем, что там перед голосованиями на депутатов реально давят и заставляют голосовать или что-то делать. Это, конечно, не оправдание принятых ими решений, но тем не менее, люди все равно там находится под давлением. А на этот совет муниципальный никто не давил, никто не требовал выразить какую-то позицию по, так называемой, “спецоперации”, никто не требовал от Жукова зачитывать эту жалобу в совете. Это была исключительно его инициатива и желание выслужиться.

(ЕК): Думаешь, он выслуживался?
(НБ):Думаю, что выслужился, да. Если в госдуме они просто как безвольные рабы и выполняют преступные приказы, то здесь это была инициатива человека, чтобы, по его мнению, меня заткнуть, не дать мне возможность в личных социальных сетях, скажем так, пытаться пробудить людей и какие-то себе, может быть, плюсы из этого получить на уровне района, области, показать какой он патриот.

(ЕК):А ты же до этого выступления уже писала в соцсетях антивоенное посты?
(НБ):Да, где-то со второго или третьего дня. Когда все началось, первые пару дней у меня был какой-то шок, я не могла собраться с мыслями. Потом я начала писать посты, но они были достаточно осторожными, меня даже за те посты не судят. Потому что я их писала очень аккуратно, я цитаты из священного писания постила, новости, когда девушку у храма задержали за плакат “ Не убий”. Историю Каина и Авеля.

(ЕК):Мне показалось, что из депутатов, которые там сидели, один какой-то дед спросил: “Так что, там и нацистов нет?”. Мне кажется он просто искренне в телевизор верит, а не выслуживается.
(НБ):Фраза “ и нацистов там нет” - это как раз та фраза, которую инкриминируют у меня как фейк. И вторая фраза - “я считаю, это военным преступлением”, хотя она выражена как мнение. У меня идет конструкция словесная, нельзя вырывать из контекста “нацистов там нет”, и дальше я говорю про президента Украины, народ Украины. Я говорю, что президент не нацист, правительство не нацисты, и народ Украины не нацисты, потому что они выбрали себе президентом еврея. Не могли нацисты выбрать себе президентом еврея. Естественно, это утверждение нельзя трактовать, как некоторые писали,  что там нет ни одного нациста на всей территории Украины. Понятное дело, что нацисты просто как асоциальные элементы есть в любой развитой стране, государство с ними борется. Это не значит, что там президент нацист, что правительство нацистское, и  нацистская идеология господствует в государстве. Из-за того, что там может быть 10 человек нацистов, или даже 100, или даже 1000 - это не говорит о том, что это государство нацистское. Это говорит о том, что есть люди, которых еще не выявили правоохранительные органы государства. Такие же точно люди могут быть везде.

(ЕК):Разбирательство по делу ещё идет?
(НБ):На меня заведено уже 3 дела. Одно по фейкам и два по терроризму. Призывы к террористической деятельности. Это тоже очень не понятно почему. Вернее, мне понятно, для чего это, чтобы выглядел поприличнее запрос в интерпол. Потому что делать запрос в интерпол по статье о фейках - это анекдот. Потому что подобные запросы они часто отклоняют, а по террористической статье они часто удовлетворяют. Поэтому я думаю, что здесь причина основная как раз именно такой статьей объявить меня международный розыск. За интервью как раз Ростиславу Калацинскому, где я сказала, что отстранение от власти Путина - это то, что необходимо России чтобы сохранить свою территориальную целостность. Смысл был такой. Естественно, я не хочу распада России, и я патриот своей страны, и для того, чтобы Россия сохранилась, необходимо отстранение от власти Путина и фраза, что я сказала что охранники и повара Путина могут стать героями

(ЕК):Но это смешно, мне кажется, в первые месяцы войны не ты одна грезила этими фантазиями.

Планы на будущее

(ЕК):Ты сейчас вообще чем-нибудь занимаешься в политическом смысле? Мы порекламируем здесь. Телеграм-канал, я знаю, у тебя есть. Может еще что то делаешь

(НБ): Я достаточно много времени трачу по своим делам, потому что там тоже нужно это оспаривать, по крайней мере, для того чтобы предоставить документы для получения убежище. Часть времени у меня уходит на защиту от преследований, которые в отношений меня возбуждены. Потом я здесь пытаюсь интегрироваться в общество, сейчас еще подала документы в университет, планирую учиться в магистратуре. По политической деятельности деятельности, я сейчас работаю над проектом курсов для новых политиков. Смысл такой: в России у нас очень много муниципалитетов. Муниципалитетов первого уровня по моей оценке около двух с половиной тысяч. Первый уровень - это города, районы. Это без поселений. Для примера, в Семилукском районе -  это муниципалитет 1 уровня, в нем 15 еще поселений. Если с поселениями посчитать, думаю, то будет тысяч десять точно. Соответственно, в каждом муниципалитете есть депутаты и главы. И эти люди являются основой режима. Путин и Госдума, которую он сформировал, правительство, все федеральные органы, они же сформированы не сами по себе. Грубо говоря, завтра Путин отправится с Жириновским на концерт Кобзона. Что дальше происходит: система вся та же остается. Система, которая являлась его опорой, которая его подпитывала, которая, можно сказать, его создала. Потому  что без той системы, которая сложилась политическая в России, Путин бы не мог быть Путиным. Он бы не мог развязать войну. Потому что человек сумасшедший,  или человек  будучи во власти может поехать крышей в любой стране...
Вопрос в том, что для того, чтобы построить другую систему, надо заменить очень большое количество людей не только Госдуме не только в прессе, а ещё в муниципалитете. И в муниципалитетах эти люди должны обладать определенными не только моральными качествами, но и профессиональными. Немножечко понимать, что такое система муниципальной власти, как вообще органы власти должны взаимодействовать, например, с коммунальными службами, как происходит процесс подготовки к отопительному сезону,  какие-то такие простые вещи. Понимать разницу между исполнительными и представительными органами. Их взаимодействия, полномочия, различия. Много таких маленьких нюансов, которые большинство, в том числе, оппозиционно настроенных россиян, к сожалению, их не знают. Потому что возможностей для того, чтобы их узнать было немного. Отношение к выборам - даже не то, что может быть сложно было пройти. Муниципальный выборы маленькие, можно было пройти, но интереса у многих к ним не было, и люди не попробовали, что это такое, как это выглядит, что такое депутат такой поселковой администрации или района. И поэтому сейчас их можно подготовить на этих курсах,  дать базис, который в случае, как только появится возможность, начать выстраивать новую систему. Чтобы они сразу могли включиться в работу. Потому что если не сделает за два-три месяца перестройку системы управления, то дальше будет такой же застой. Когда смена власти произойдет, то времени на подготовку уже не будет, этими знаниями уже нужно будет обладать.

(ЕК):Звучит классно, на самом деле, потому что я сам в некоторых моментах плаваю. Взаимодействие органов власти и про юридические тонкости - это прям темный лес. Если бы меня допустили на воронежские выборы и я бы победил, я бы себе для этого отдельного человека нанял. Инициатива прям правильная.

(НБ):Чтобы нанимать отдельного человека, он тоже должен обладать этими знаниями. И в маленьких муниципалитетах средства на оплату такого помощника не выделяются.

А что с Воронежем?

(ЕК):Я хотел тебя еще спросить для наших воронежских подписчиков. Что нам делать с Воронежем? Твою школу ты запустишь, мы там ребят научим - это хорошее дело. Но вот у нас Гусев через год переизбирается. Как на на эти выборы повлиять? У нас дума через три года, но за три года еще что-то изменится. С Гусевым что нам делать? Как будем вообще сейчас влиять на политическую повестку в Воронеже? Чем помогать ребятам, которые там остались?

(НБ):Мне кажется на губернаторских выборах в сегодняшней ситуации повлиять невозможно никак, объективно.

(ЕК):А Хабаровск? За любого кроме. Отличная штука.
(НБ):Это происходило все таки 2018 сейчас совсем по-другому.
(ЕК):Но у нас и в 2018 ничего не получалось.
(НБ):Но у нас у нас в 2018 не было кандидатов, которых любили. У Фургала, конечно, была агитация “за любого против”, но Фургал был очень любим как депутат государственной думы, у него все равно была очень широкая поддержка. Он поддерживал многих кандидатов на муниципальных выборах. У него была развитая система именно муниципальных депутатов в различных городах Хабаровского края, которых он поддержал, поэтому он и через них взаимодействовал. И его приемная тоже вела достаточно активную работу в Хабаровском крае. Поэтому там помимо протестных голосов, очень было много собственного рейтинга. У нас, к сожалению, таких ярких личностей уровня областного - их нет, объективно, которые могут принять участие на этих выборах. Поэтому я пока не вижу перспектив. Здесь конечно решать людям на месте. Всегда, когда начинают люди, которые уехали какие-то вещи советовать, я понимаю что это может вызывать раздражение. Моё такое мнение, как человека не чуждого от политики: мне кажется, нужно сфокусировать свое внимание на довыборах в районах, в поселках. Потому что, во-первых, там можно победить - это небольшие выборы. 

(ЕК):А сколько тебе голосов для победы потребовалось ?
(НБ):Я прошла по списку по территориальной группе. А если районы не по списку, то где-то тысяча голосов, где-то две тысячи. В зависимости от округа и района. На поселковых выборах там даже люди с 60 голосов побеждали. 
(ЕК):Не знаю, они по-моему вообще никакой функции не выполняют.
(НБ):Нет, все равно они принимают и распределяют бюджет. У них свой бюджет поселения: есть то, что выделяется из вышестоящих бюджетов, но есть и собственный бюджет. По крайней мере, можешь посмотреть структуру бюджета, как он формируется. Можешь пообщаться с главой администрации по проблемам поселения, поинтересоваться как происходят подачи заявок в программы. Это я и хочу включить в курс обучения. Для людей, которые вынуждены были покинуть Россию и кто находится в России, но пока не могут принимать участие в политической жизни. Это можно не в курсе увидеть, а увидеть на практике. Да, может быть, в этой ситуации мало, что человек сможет сделать, но, может, что то и сможет. Потому что даже когда я стала депутатом, мне тоже говорили, что ничего невозможно. Но у меня, например, получилось два раза заставить отремонтировать котельную, получилось провести кабельный интернет в Бахчеево. Ряд таких вещей небольших, он получался. Да, были вещи, которые не получались, но было то, что получалось. И я думаю, что и у других может получиться.

(ЕК):Ну, да, на самом деле, это может быть и хорошим опытом, и хорошим портфолио.
(НБ):Всё равно, если у человека был какой-то опыт на муниципальном уровне, он пригодится ему на другом уровне. Потому что, когда человек в Госдуме принимает какие-то законы, регулирующие местнее самоуправление, поправки в 131 федеральный закон, и при этом не представляет как это все работает - это самое печальное, что может быть. А если он это видел, как работают те или иные правовые нормы, в том числе, федеральные, как они работают вместе с региональными, то польза от этого опыта будет и на региональном, и федеральном уровне. Это вообще, мне кажется, хорошо когда человек не сразу попадает в высшие органы государственной власти, а идет, так скажем, как по ступенечкам, растет и видит, как те или иные вещи влияют на людей, которые находятся ближе к избирателям.

(ЕК):Согласен. Спасибо, что время мне уделила. Я рад тебя видеть, рад, что ты в безопасности. Не думаю, что там что-то с интерполом у них получится, потому что никто их теперь уже, мне кажется, слушать не будет и серьезно к ним относиться. Я надеюсь, что пройдет не так много времени, и мы с тобой сядем за одним столом в Семилуках у вас и проведем такой же эфир, только прямой для наших зрителей в Воронеже и семилукском районе. В общем, желаю, чтобы поскорее все закончилось у нас плохое и всё хорошее начиналось.
(НБ): Тебе тоже спасибо. Я думаю, что встретимся обязательно.